Пока живы воспоминания о прошлой войне, новая не наступит

Дети войны, вы детства не знали.

Ужас тех лет от бомбёжек в глазах.

В страхе вы жили. Не все выживали.

Горечь-полынь и сейчас на губах.

Светлана Сирена

Великая Отечественная война – одно из самых страшных испытаний, выпавших на долю русского народа. Сколько жизней она унесла! Сколько судеб искалечила! В годы Великой Отечественной войны испытывали страдания и горе не только взрослые, но и дети.

«Дети и война — нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете», — написал Твардовский в одном из своих очерков.

Несомненно, дети и война – это несовместимые понятия. Война ломает и калечит судьбы детей. Что же могло твориться в головах малышей, которые пережили ужасы войны? Особенно страшно становится, когда пытаешься представить себя на их месте. Вот, так же, как и мы, они ходили в школу, играли во дворе с друзьями, и вдруг в один миг все разрушилось. Разрывающиеся кругом снаряды, жизнь в бомбоубежищах! Нет ничего: ни света, ни тепла! Представляя себе такую картину, от ужаса все внутри сжимается.

Дети войны… Конечно, они уже немолодые, но в их памяти сохранилось то, чего забыть нельзя.

Нам удалось встретиться с удивительно интересными женщинами: с Ниной Григорьевной Самойловой и Любовью Дмитриевной Ершовой.

Любовь Дмитриевна во время войны жила в Белоруссии. Ей было лет тринадцать (точно не знает, потому что документы были уничтожены). По её словам, особенно страшными были первые дни войны. «В четыре часа началась бомбёжка, всё пылало несколько часов. Утром в деревне появились гестаповцы. Люди прятались куда могли: в подвалы, подполья, на чердаки, в сараи. Много убили жителей деревни в первые часы войны. Мужчин взяли в плен, и каждый день расстреливали по тридцать человек. Рядом с деревней был аэродром, но ни один самолёт не поднялся. Никто не ожидал столь стремительного нападения», - с горечью вспоминает Любовь Дмитриевна. Невыносимо тяжёлыми для неё были четыре года оккупации. Как можно остаться равнодушной к ещё одному воспоминанию этой женщины: «Всех людей угоняли в Германию копать окопы. Мои родители попытались спрятать меня на чердаке, но мать поторопилась, потому что рядом раздались голоса гестаповцев, и раньше времени убрала лестницу, я упала и выбила себе все зубы. В Германию меня не угнали, вместо меня пошёл младший брат. Ему удалось бежать, более двадцати дней он скитался в Беловежской пуще. Вернулся осунувшимся, резиновые сапоги вросли в ноги».

Со слезами на глазах вспоминает она, как жестоко наказывали немцы за любую оплошность. Так на её глазах сестре распороли живот. К счастью, молодую женщину удалось спасти.

«Победу мы чувствовали. А когда настал этот день, радовались сильно», - вспоминает Любовь Дмитриевна. Но не закончились потрясения с окончанием войны. Не менее сильной травмой для души подростка стала публичная казнь двадцати девушек деревни (повешение) за то, что они жили во время войны с гестаповцами. А в 1953 году был арестован отец за то, что защищал евреев, мать же выслали в Сибирь. Она собиралась ехать с младшей сестрой, но Любовь Дмитриевна не могла отпустить маму одну в неизвестный край, поэтому поехала с ними. Она рассказывает: «Ехали мы долго. Двадцать дней до Новосибирска везли голодом. Так мы оказались здесь, в Тайтурке».

Не менее эмоциональны и воспоминания Нины Гавриловны Самойловой. Она встретила войну на Украине, в Житомирской области. Отец у неё был кадровым военным, поэтому они знали о предстоящей войне. Именно он и перевёз семью перед войной из Ульяновска на Украину, потому что там жили родственники. Они хотели быть вместе в это страшное время.

Когда началась война, Нине Гавриловне было всего три года. «Сначала разбомбили Луговины, уничтожали в первую очередь населённые пункты, в которых находились военные объекты. По нашей деревне немцы прошли парадным маршем. Казалось, что никто нас не защищал. Когда поехали большие мотоциклы, на улицу высыпала вся деревня. А потом начался такой гул, это полетели вражеские самолёты. Немцы уничтожили всё: кур, поросят, коров, собак. Выбрали себе самые хорошие дома и в них обосновались, а люди вынуждены были жить зимой в землянках, а летом – в сараях», - так рассказывает Нина Гавриловна о начале войны.

В первые дни войны из деревни увезли всех юношей и девушек с четырнадцати лет, после войны вернулись только двое. В деревне была создана комендатура, патруль был постоянным в течение пяти лет. Людям страшно было выйти из дома. Немцы очень боялись партизан, поэтому если кто-то приближался к крайнему дому (деревня была около леса), сразу расстреливали, потому что думали, что связаны с партизанами. Рассказала нам Нина Гавриловна и о двух случаях, которые она забыть не может до сих пор: «Были в то время, к сожалению, и предатели. Так в комендатуру поступило донесение о том, что такая-то семья оказывает помощь партизанам. Сражу же, на глазах у всей деревни, их повесили. Затем повесили двух дедов за то же самое. Они висели несколько дней, не разрешали снимать».

«Немцы грабили страшно, уносили всё, а люди не успели ничего спрятать. Посадили мы картошку, она ещё не успела завязаться, фашисты её выкопали. Голодали сильно. Тайком бегали на помойки, куда немцы выбрасывали отходы. Не могли заготовить ни грибов, ни ягод, потому что в лес выйти было невозможно», - повествует Нина Гавриловна Самойлова. По её словам, после победы немцы бежали тем же путем, бежали без оглядки.

Но после войны не стало легче, только исчез страх. Нина Гавриловна вспоминает: «После войны ещё долго пленные немцы жили в деревне, их заставили восстанавливать военный город. Помню, идем в школу, а навстречу немцы, попросят они у нас что-нибудь, дадим им лепешек (стряпали их из желудей, они такие горькие). А они их не едят, их кормили хорошо. Как-то раз лежу я на печке у тёти, заходит немец. Спрашивает:

-Хозяйка, гвозди надо?

-Надо, а чем я тебе заплачу?

-А что ты варишь?

-Варю кашу морковную.

-Как?

Она наложила ему, но есть он не стал. А мы ели всё, даже отруби, перемешивая их с травой (лебедой, крапивой), одни отруби было есть невозможно, они колются. Люди пухли с голода, страшно было смотреть. Всегда очень хотелось хлеба».

По словам Нины Гавриловны, в школу они пошли только в 1946 году. «Писали на старых книгах, учебник был только у учителя. Вместо ручек были палочки с привязанными к ним перьями, писали сажей. А в чём ходили, вы сейчас даже не поверите. Зимой в лаптях, в старой телогрейке, рукава которой болтались у земли, в лохмотья закутаемся, но бежим в школу», - с грустью говорит она.

Обе женщины со слезами на глазах говорили о событиях, которые сегодня происходят на Украине. Они не могут спокойно смотреть на страдания стариков, женщин и ДЕТЕЙ. Их можно понять, ведь им пришлось пережить этот ужас. Недаром они неоднократно повторяли: «Война – это самое ужасное! Пусть люди живут дружно!»

Мы призываем всех людей помнить об этом всегда, возможно такие воспоминания помогут предотвратить страшные войны и не придется лечить искалеченные души детей, переживших войну.

Закончить хочется словами Валентина Салия:

Детям, пережившим ту войну,

Поклониться нужно до земли!

В поле, в оккупации, в плену,

Продержались, выжили, смогли!

Татьяна Котовская

Кристина Соболевская

МОУ Тайтурской СОШ